СОДЕРЖАНИЕ
Введение.…………………………………………………………………..…..
Глава 1. Пушкин в жизни и творчестве Цветае-вой……………………………..
1.1. Страницы жизни Цветаевой, связанные с Пушкиным…………………
1.2. Пушкинские традиции в поэзии и прозе Цветаевой………………….
Глава 2. Образ Пушкина в поэзии и прозе Цветае-вой………………………...
2.1. Образ Пушкина в ранней поэзии Цветаевой
2.2. Образ Пушкина в поэзии М. Цветаевой эмигрантского периода……
2.3. 2.3. Образ Пушкина в прозе Цветае-вой…………………………………….
2.4. 2.4. Образ Пушкина как проекция творчества М. Цветае-вой………….
Заключение………………………………………………………………….………
Примечания…………………………………………………………………………
Библиография……………………………………………………………………….
ВВЕДЕНИЕ
Главная особенность Марины Ивановны Цветаевой (1892-1941) как поэта – это, на наш взгляд, глубокое погружение в жизнь языка, одержимость стихией речи, ее динамикой, ее ритмами. Одновременно это и погружение в стихию образов – образы русского фольклора, русской языческой мифологии, античной мифологии, библейские образы, образы мировой литературы и др.
Образы выражают себя в слове, в речи. Точнее всего о себе сказала сама М. Цветаева:
Поэт – издалека заводит речь.
Поэта – далеко заводит речь [1].
А.С. Пушкин является одним из центральных образов в произведениях Цветаевой. Она словно сверяла с ним ритм собственного творчества, как бы приводя себя к единому для всех русских писателей общему знаменателю. Истинное величие Пушкина поэтесса оценивала, на наш взгляд, за его поразительный синтетизм, всеохватность, полноту. Он сумел гармонично совместить несовместимое, и художественно согласовать позиции и понимания, внешне друг другу лишь оппонирующие.
Объектом исследования являются поэтические и прозаические произве-дения М.И. Цветаевой и А.С. Пушкина, а также авторов, писавших о творчестве Цветаевой.
Предмет исследования: характер влияния образа А.С. Пушкина и героев его произведений на творческую жизнь М.И. Цветаевой.
Актуальность темы работы обусловлена тем, что, несмотря на огромное количество исследований творчества М.И. Цветаевой и образа А.С. Пушкина в произведениях отечественных и зарубежных авторов, процесс углубления знаний по исследуемой проблеме, на наш взгляд, еще находятся в стадии постепенного разделения по предмету и объекту, прежде всего с точки зрения философии литературных произведений, а также рядом с историей, филологией и иных социальных и гуманитарных наук.
Мы попытаемся посмотреть на гений русской культуры А.С. Пушкина глазами поэтессы и М. Цветаевой, искренняя любовь и трепетное отношение которой к поэту, во многом, обусловило самобытность таланта М. Цветаевой, поскольку предполагаем, что, формируя образ А.С. Пушкина в своем творчестве, М.И. Цветаева свидетельствовала не столько о Пушкине, сколько о выражении мироощущения в своих произведениях.
Целью работы является исследование соотношения образов А.С. Пушкина и его литературных героев с характером творчества М.И. Цветаевой.
Задачи работы:
1. Изучить творческую биографию М.И. Цветаевой.
2. Определить место Пушкина в жизни М. Цветаевой.
3. Исследовать поэтический образ Пушкина у Цветаевой.
4. Охарактеризовать творчество Пушкина в прозе Цветаевой.
5. Показать, что образ Пушкина был средством самовыражения поэтессы.
Методологической базой исследования являются работы классиков отечественной литературы, современных прозаиков, поэтов, критиков: речь Ф.М. Достоевского «Пушкин»; статьи о Пушкине А. Белого, В. Брюсова, И. Бунина, М. Волошина, З. Гиппиус, Б. Зайцева, О. Кипренского, М. Кузмина, Д. Мережковского, А. Ремизова, П. Струве, В. Розанова, А. Твардовского, В. Тропинина, А. Тыркова [2].
Как отмечают критики, многие современники Цветаевой, писавшие о Пушкине, пытались подойти к поэту с точки зрения существовавшего в начале XX века так называемого "пушкинского мифа"[3].
Встречающееся в литературе определение пушкинского мифа/культа в XX веке довольно емко, так как оно включает в себя не только Пушкина и его друзей-поэтов, но и отсылки ко всем литературным заведениям так называемого Золотого века русской поэзии (салонам, кружкам, различным группировкам и обществам), а также и к историческим лицам пушкинской поры [4].
По мере углубления изучения «пушкинской темы» в наши дни по исследуемой проблематике с завидной постоянностью появляются работы, посвященные анализу биографии (Анненков, Вересаев, Лернер, Тыркова и Щеголев и др.) и творчеству Пушкина (Алешка, Ахмадеева, Войтехович, Кочеткова, Лаврова, Смит, Тимошенко и др.), написанные именно с точки зрения литературной эволюции.
Методы исследования определялись его целью, решением теоретических и практических задач. Были использованы методы теоретического уровня: теоретический анализ проблемы исследования на основе изучения произведений критиков, философской, филологической и методической литературы. В качестве основного организационного метода использовался метод поперечных срезов. В комплекс эмпирических методов вошли: обсервационные (прямое включенное наблюдение, метод оценивания как модификация косвенного наблюдения, метод самооценки и самоописания), диагностический, теоретическое моделирование.
Научная новизна состоит в том, что в работе показано, как совокупный метафизический смысл разноликого образа Пушкина, является своеобразной точкой отсчета, устремляясь из которой, лирические герои Цветаевой пытаются сделать движение «ввысь бесконечным». Именно через Пушкина и в нем Цветаева пыталась постичь существо миссии Поэта и осознать истинное предназначение Поэзии, отыскав свое место в ее целительных радужных пространствах.
Теоретическую значимость исследования определяет динамичное развитие литературы, научно-теоретический уровень опубликованных работ, широкий круг исследовательских проблем, степень освоения методологической и общетеоретической базы. По замыслу автора, работа должна дополнять имеющийся опыт литературно-исторического анализа проблем жизни и творчества М. Цветаевой; новыми подходами к разработке принципов развития литературно-исторических процессов.
Практическая значимость исследования определяется возможностями его использования при разработке наиболее рациональных направлений литературно-исторической тематики.
Структура и объем работы. Работа состоит из введения, двух глав, за-ключения, примечаний и библиографии, включающей 54 наименования. Общий объем работы составляет 122 страницы.
'----------------------------------
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Марина Ивановна Цветаева — выдающийся поэт-профессионал, вместе с Пастернаком и Маяковским реформировавшая русское стихосложение на много лет вперед. Такой замечательный поэт, как Ахматова, которая так восхищалась Цветаевой, была лишь хранительницей традиций, но не их обновителем, и в этом смысле Цветаева выше Ахматовой. "Меня хватит на 150 миллионов жизней", — говорила Цветаева.
К сожалению, и на одну, свою, не хватило.
В. Орлов, автор предисловия к однотомнику Цветаевой, вышедшему в СССР в 1965 году, на наш взгляд, незаслуженно упрекает поэта в том, что она «злобно отвернулась от громоносной народной стихии». Злоба - это уже близко к злодейству, а по Пушкину: «Гений и злодейство - две вещи несовместные». Цветаева никогда не впадала в политическую злобу - она была слишком великим поэтом для этого.
Цветаева не могла не вернуться в Россию, где жил и творил Пушкин, и она это сделала. Она сделала это не только потому, что жила за границей в ужасающей бедности. (Страшно читать ее письма чешской подруге Анне Тестовой, когда Цветаева просит прислать ей в Париж приличное платье, на один чудом полученный концерт, ибо ей не в чем было выступать.) Цветаева сделала это не только потому, что великий мастер языка не могла жить вне языка. Цветаева сделала это не только потому, что презирала окружающий ее мелкобуржуазный мир, заклейменный ею в "Читателях газет", в "Крысолове", не только потому, что ненавидела фашизм, против которого она так гневно выступала в своих чешских стихах. Цветаева вряд ли надеялась найти себе "домашний уют" - она дом искала не для себя, а для своих многочисленных детей-стихов, чьей матерью она была, и она - при всей своей обреченности на бездомность - знала, что дом ее стихов - Россия. Возвращение Цветаевой было поступком матери своих стихов.
Как по канату и как на свет,
Слепо и без возврата.
Ибо раз голос тебе, поэт,
Дан, остальное — взято.
Цветаева считала книгу стихов единым художественным целым и что каждое стихотворение в любой составленной ею книге занимает вполне определенное место в композиции всего поэтического сборника и не может быть понято вне окружающего контекста. Так называемые "внестрофные строки" в поэзии Цветаевой (т.е. случаи, когда конец строфы не совпадает с концом стихотворения). Слова во внестрофных строках не составляют полной строки, всегда выдерживают метрическую схему стихотворения и, как правило, не рифмуются с другими словами строфы. Такой излюбленный Цветаевой прием часто как будто ослабляет впечатление от завершенности стихотворения, но зато соответствует цветаевскому пониманию человеческой речи как недостаточной для выражения всей сути душевной жизни поэта.
Цветаева, непокорная и порывистая, как бы соткана из противоречий, острых углов и ломаных линий. В ранней юности она написала в анкете: «одна против всех» - это была не гордыня, а ее суть, ставшая впоследствии основной чертой творчества. Стихи Марины Ивановны часто построены на антитезе, рядом с возвышенным слогом встречаются просторечные слова. Это не случайность, а хорошо продуманный прием, заставляющий читателя «споткнуться», задержать внимание на важном автору слове, понять глубинный смысл.
А покамест пустыня славы
Не засыпет мои уста,
Буду петь мосты и заставы,
Буду петь простые места.
А покамест еще в тенетах
Не увязла — людских кривизн,
Буду брать — труднейшую ноту,
Буду петь — последнюю жизнь!
Причину особого положения поэтессы - над культурными и политическими веяниями (но не вне их) - исследователи усматривают в "тройном плюрализме": 1) культурологическом (имеется в виду как бы спонтанное переживание Цветаевой одновременно нескольких культур); 2) аксиологическом (подразумевается ее удивительная толерантность ко всему и вся); 3) "поэтическом" (отмечается невозможность причислить Цветаеву к какой-то одной определенной "поэтической" традиции).
На основе анализа творчества Марины Цветаевой, можно сделать вывод, что у нее сформировались такие черты поэтической индивидуальности поэтессы как: поэтический театр, зарождение будущих характерных и излюбленных цветаевских образов: огня, мрака, полета ввысь, конфликт между «землей» и «небом» и др.
Самая разительная черта словесного стиля Цветаевой — нерасторжимое единство мысли и речи. Сама сбивчивость и затрудненность ее прозы (как, впрочем, и стихов) — от богатства мысли, спрессованной в тугой комок, и от интенсивности ее выражения. Подчас в запинаниях, в негладкости цветаевской речи чуть ли не физически ощутим механизм этого сложного взаимодействия, самый ход мысли, обретающей свою форму в слове.
Для Цветаевой поэзия была живой развивающаяся вселенная смыслов, стоящих за ритмически чередующимися словами. Для нее поэзия являлась особой праздничной, драматической и таинственной формой культуротворчества. Все ее творчество - это особый род сокровенного общения, особый вид духовного наставничества, особая форма посланий, глубинно объединяющих людей в их корневой душевной сердцевине.
Способность понимать великую поэзию для Цветаевой сравнима со способностью писать великие стихи.
М.И. Цветаева очень трепетно относилась к фигуре Пушкина и через понимание его поэзии стремилась постичь собственные духовные искания.
Совокупный метафизический смысл разноликого образа Пушкина представляется нам в том, что это точка отталкивания, устремляясь из которой, лирические герои Цветаевой пытаются сделать движение «ввысь бесконечным».
Проведенное исследование показало, что именно через него и в нем Цветаева пыталась постичь существо миссии Поэта и осознать истинное предназначение Поэзии, отыскав свое место в ее целительных радужных пространствах.
Отношение ее к Пушкину - кровно заинтересованное и совершенно свободное, как к единомышленнику, товарищу по «мастерской». Ей ведомы и понятны все тайны пушкинского ремесла - каждая его скобка, каждая описка; она знает цену каждой его остроты, каждого слова. В это знание Цветаева вкладывает свое личное, «лирическое» содержание. Литературные аристархи, арбитры художественного вкуса из среды белоэмигрантских писателей, в свое время, в крайне запальчивом тоне упрекали Цветаеву в нарочитой сложности, затрудненности ее стихотворной речи, видели в ее якобы «косноязычии» вопиющее нарушение узаконенных норм классической, «пушкинской» ясности и гармонии.
Подобного рода упреки нисколько Цветаеву не смущали. Она отвечала «пушкинъянцам», не скупясь на оценки («То-то к пушкинским избушкам лепитесь, что сами — хлам!»), и брала Пушкина себе в союзники:
Пушкиным не бейте!
Ибо бьют вас — им!
Цветаева считала, что зря «пушкиньянцы» пытаются сделать из Пушкина пугало для независимых поэтов, идущих дорогой поиска, и изобретения («соловьев слова», «соколов полета»). Во всяком случае, говоря за себя и о себе, Цветаева настаивает на своем кровном родстве именно с Пушкиным. В четвертом стихотворении цикла пушкинский стиль, пушкинская поэтика характеризуются резко экспрессивными образами, в наибольшей степени отвечающими существу и характеру бурной, исполненной огня и движения поэзии Цветаевой. Пушкинский стиль объясняется здесь через такие понятия, как мускульная сила, полет, бег, борьба, биенье конского сердца, соревнование весла с морским валом. Так Цветаева делает из Пушкина орудие своей борьбы за обновление поэзии.
У Цветаевой — судорожные поиски новых форм, нового стихотворного языка, яростное нарушение всех и всяческих законов, правил и норм.
Сама она воодушевлялась только безмерностью
|
